Хлонь Иван — «История российского предпринимательства»

Всем людям снятся сны. Но бывают они разные: творческие, повторяющиеся, предупреждающие, осознанные, вещие, желанные. Мне несколько ночей подряд снится один и тот же сон, но он не заканчивается, а каждый раз появляются новые моменты, детали. И он такой реалистичный, что порой я начинаю верить, что это действительно происходит со мной.

Осень. Вечереет. По лужам начинает капать небольшой дождик. Я иду домой. Серый, протертый до дыр, сотни раз залатанный плащ совсем меня не греет. Что уж говорить о брюках, которые выглядят так, как будто их погрызла собака. Ботинки настолько  изношены, что стерлась подошва, и я чувствую каждый камешек, на который наступаю. На улице резко похолодало, дождь усилился,  подул сильный пронизывающий ветер. Я повернул за угол и едва устоял на месте. Порыв был настолько сильный, что у меня унесло шляпу, а в лицо брызнули крупные капли дождя.  Рабочий день сегодня явно не удался. Мало того что было мало товара для разгрузки, так я еще  умудрился разбить ящик с вином, теперь не расплачусь с заказчиком. Остается лишь надеяться, что кто-нибудь купит хоть одну мою картину, если, конечно, это можно назвать картиной. Хотя с чего это я решил, что я вообще художник? Кто мне сказал, что я им являюсь? Мама? Может, это не мое? Может, нужно было послушать отца и идти в реальное училище?    Тем временем, пока я рассуждал о повседневных проблемах, дождь усилился и вся моя одежда промокла. Придя домой, снял все с себя и повесил сушиться. Так-с… что сегодня на ужин? Я, как мог, подбадривал себя, но, конечно же, не стоило ожидать чего-то экзотического или сверхъестественного, хорошо хоть картошка осталась. Я поел и присел в кресло. За окном лил дождь как из ведра, молния сверкала так, что можно было обойтись и без свечи, а от грома дрожали оконные рамы. Как будто какое-то чудовище проснулось и рвется сквозь ночное небо. Я долго сидел и всматривался в темноту, пытаясь разглядеть этого загадочного монстра, но…

Но вдруг мой сон прервал какой-то шум. Это выпала книга из  рук. Я взглянул на часы, было пол шестого утра, и решил, что не буду уже ложиться. Какой странный и какой реалистичный сон!

На следующую ночь он повторяется, но  уже с продолжением…

Я просыпаюсь от стука в дверь. Открыв ее, увидел мужчину лет тридцати шести. Передо мной стоял высокого роста худой человек. На нем были черные брюки и элегантный черный пиджак. Сосредоточенный  взгляд придавал лицу несколько суровый оттенок. Борода добавляла мужества. Какой интересный мужчина. Вот бы написать его портрет! Я был удивлен, что же могло привести его ко мне. Впустил гостя в квартиру и предложил чаю, но он вежливо отказался. «Я узнал, что вы продаете картины, я бы хотел взглянуть на них», -промолвил незнакомец. Я с удовольствием провел гостя в следующую комнату. Она была самой светлой и просторной в квартире. Здесь хранились мои, ещё никому не известные творения. Мужчина вошел и начал тщательно рассматривать каждую из картин. Прошло минут пять, а может, и десять и, наконец, он промолвил: « Я покупаю у вас все эти картины, но при условии, что все будущие свои полотна вы будете сразу приносить мне». Не раздумывая, я согласился на это. Удивление, недоверие, радость — трудно описать моё состояние. Сердце так билось, что я… проснулся. Странно, но и наяву я переживал те сладостные минуты, что и во сне. Мне кажется, я где-то видел этого незнакомца из сна. Весь день пытался вспомнить, где же я мог встречать его, но у меня это плохо получалось.

Следующий сон сильно отличался от предыдущих. Я оказываюсь в комнате, полной каких-то картин. Сидя в кресле перед камином,  начинаю рассматривать их. Некоторые из них мне уже знакомы. Это же…мои!  Вдруг в комнату входит всё тот же незнакомец, но теперь он одет иначе. На нём нет черного костюма и лакированных туфлей. На сей раз он предстал передо мной в домашнем халате.

— О, вы уже пришли. Извините меня за мой внешний вид, просто вчера вечером я покупал невообразимой красоты картину. Нелегко было договориться с владельцем сего полотна. А вы, я так понимаю, принесли мне новые картины?

— Ах да, конечно, принес, но я бы хотел вас, Павел Михайлович, кое о чём спросить, если позволите, конечно….

Мужчина присел в кресло поближе к камину, тяжело вздохнул и промолвил:

— А что ж не позволить? Позволю, конечно, спрашивайте, о чём хотели.

— Зачем вы покупаете все эти картины? Ведь их авторов никто не знает… Вы тратите огромные деньги, чтобы купить наши «шедевры», а хотя могли бы … ну, не знаю, путешествовать.

— Эх… Голубчик, вы даже представить не можете, какие замечательные картины вы пишете. Поверьте мне, что скоро вся Россия узнает про ваши творения. А через некоторое время и весь мир! И мы будем гордиться этими шедеврами, потому что это русские работы, русское искусство! Все будут завидовать нашей стране, потому что только у нас есть такие выдающиеся художники, как вы, Репин, Суриков, Иванов, Серов. И это я говорю без всяких прикрас!

Хозяин дома уже не сидел, он быстро переходил от картины к картине, а я, как заворожённый следил за его движениями. Видно было: то, о чем он говорил, его очень волнует.

— Вот вы говорите, большие деньги тратите. Да какая ж от них радость? Они должны пользу, радость приносить. Вот вы, голубчик, бываете у меня, видите, не хватает  места для всех моих приобретений. Тесно им у меня. Так знаете, о чем я подумываю? Хочу специальный дом только для картин построить. А ещё… Пусть люди, самые разные люди,  приходят в этот дом посмотреть на русский талант, на русскую душу.

Мужчина продолжал что — то говорить, но, к сожалению, я его уже не слышал. Проснувшись, я стал обдумывать сон. Почему «мои» картины незнакомец называет шедеврами? Что его так привлекает в них? Почему он считает, что они станут знаменитыми на весь мир? Эти вопросы не давали мне покоя весь день.

Вечером я решил почитать газету. Только взяв ее в руки, на первой странице я увидел того самого бородатого мужчину в черном костюме, который покупал во сне «мои» картины. Меня осенило. Я вспомнил, кто это.  Это же Павел Михайлович Третьяков!

Известный русский купец, предприниматель, меценат и собиратель  произведений русского искусства. Мы говорили о нем в школе. Я вспомнил, что в первую очередь в его собрание поступали работы  его современников. Он пополнял свою коллекцию не только по одной картине, но и целыми собраниями. Например, ему так понравились картины Верещагина «Отставной дворецкий» и «Раненый», что  он купил у него  сто сорок четыре картины. Больше всего в коллекции Третьякова было картин Репина, Левитана, Сурикова, Серова. Позже его собрание картин становится настолько большим, что он строит галерею и передает ее вместе с картинами в собственность Московской городской думы. Поначалу она получила название «Городская художественная галерея Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых», но позже ее стали называть просто «Третьяковская галерея».

А как же зовут того художника из моих снов? Может, Федор Васильев? Или Иван Крамской? Александр Иванов? Неизвестно. Да и неважно. Ведь помогал Павел Михайлович многим.

Вспоминая об этом замечательном человеке, я думал о том, что тот, кто, помогая другим, не требует ничего взамен, несомненно, заслуживает уважения. Признаться, не многие на это способны, вот так просто, например, расстаться со своими деньгами, вещами.  Но это необходимо  как для нуждающихся, так и для самих жертвующих. Это нужно для того, чтобы не превратиться в бесчувственных людей, не способных к жалости и человеческому отношению к проблемам других. Меценатство в России, в прошлом и нынешнем времени доказывает, что  люди с добрым сердцем и светлой душой  смогут обеспечить не только себя, но и принести пользу близким, своему народу. Не зря   Денис Иванович Фонвизин сказал: « Не тот богат, который отсчитывает деньги, чтобы спрятать их в сундук, а тот, который отсчитывает у себя лишнее, чтоб помочь тому, у кого нет нужного».